На пороге апокалипсиса. Неграм всё равно, что язычество, что христианство…

В США среди афроамериканцев набирает силу гибрид «деколонизированного христианства» и африканских языческих культов, магии, божеств и «мудрости предков», сообщает religionnews.

Службы новой церкви The Proverbial Experience проходят каждое воскресенье в Instagram. Их ведет преподобная Ливонн Притчи Бриггс ( Lyvonne Proverbs Briggs) , основательница нового духовного движения. Служба начинается с личного приветствия каждому под фоновую евангельскую музыку, а Бриггс стоит перед домашним алтарем с друзами кристаллов и надписью «Бог есть любовь». Богослужение с музыкой и чтением Библии поначалу напоминает службу в AME (Африканской методистской епископальной церкви). Однако затем Бриггс воскуряет «священное древо» и шалфей и совершает возлияния по западноафриканскому обряду почитания предков – а это не только предки прихожан, но и борцы за свободу, деятели культуры и духовности, жертвы полицейского насилия. С каждым новым именем вода изливается и пресекается возгласом «аше», означающим «аминь» или «воистину» на нигерийском языке йоруба.

Бриггс, обладательница ученых степеней от Йельской школы богословия и Колумбийской теологической семинарии, считает свое учение «смежным христианству». Она свободно черпает для него обряды из практик гадания, астрологии, карт Таро и магии, а в проповедях то и дело поминает африканских языческих богов Ошуну, Обаталу и Оришу. «Я не проповедник времен наших матерей, – заявляет Бриггс. – Я вернулась к великим обрядам и таинствам моей детской веры. Я сумела деколонизировать свой дух и веру, и отныне мой долг и миссия в том, чтобы вернуться к мудрости наших предков и духовным традициям коренных народов, и на этом пути восстановить свою сущность, стать самой собой».

Большинство прихожан церкви The Proverbial Experience – афроамериканки, многие из которых выросли в семьях баптистов и прихожан AME, но расстались с ними ради возврата на «африканский духовный путь». Бриггс поощряет их к самоанализу и поиску утраченных корней своей веры и культуры. «Ткань, связующая нас воедино – это поиск, революция и восстание за свободу, справедливость, восстановление нашей самости и целостности, – говорит Бриггс в проповеди. – Как только мы открываемся африканскому обряду, мы ощущаем, как глубоки его живые корни в нашем существе. Мы, африканцы, пали духом в попытках приспособиться к системе, созданной для нашего уничтожения. Если мы хотим стать по-настоящему свободными и вольными, мы должны освободить нашу веру и духовное наследие предков».

Одна из прихожанок, Алисия Хадсон, 37 лет, выросла в баптистской среде. Сейчас она больше не ходит в церковь, но сохраняет любовь к Книге Псалмов. В последние годы она ввела африканские духовные обряды и традиции в свою жизнь, изучила язык йоруба и основы народной магии худу, возникшей в канун Гражданской войны как форма духовной защиты и сопротивления черных рабов. В доме она держит алтарь с фото бабушек и дедушек, с именами пращуров. Ее новая вера гласит, что предки служат нам проводниками, защитниками и целителями, дарующими физические, умственные и эмоциональные силы. Она приносит им в дар свежие цветы, воду и кофе. «Дары помогают мне укреплять связь с ними, – говорит Хадсон. – Теперь я знаю, что предки берегут нас в духовной сфере». Отказ от многих христианских традиций был для нее нелегок. Хадсон признается, что скрывает от семьи многое в своей новой вере. Заклинания и обряды, связанные с магией свечей, «пугают их». «Они не понимают, что я выхожу за рамки религии ради воссоединения со своей исконной культурой и поиска новых способов прославления Бога», сетует Хадсон.

При всей тяге к свободе, многие прихожане пока с трудом осваивают язык и понятия новой формы духовности. «Многие из нас до сих пор хранят верность церковному языку и сознанию, – признает Фулей Нгангмута, приехавшая в детстве из Камеруна с родителями-христианами, – хотя большинство, вероятно, уже не считает себя христианами. Мы глубоко понимаем традиции, которые с болью оставляем, и возвращаемся к своим духовным истокам, некогда породившим нас». Благодаря африканской родне и онлайн-исследованиям, 40-летняя Нгангмута проследила свое происхождение от народа ком на северо-западе Камеруна. «Смысл моих поисков был в том, чтобы заявить права на потерянные частички самой себя, которые подавлялись и замалчивались, на них было наложено табу, – говорит Нганмута. – Я просто хотела освободиться от гнета этих запретов и стать самой собой».

Источник