О нашей надежде

Праздник Введения во Храм Пресвятой Богородицы — то, как легко и радостно взошла трехлетняя Отроковица по ступеням Иерусалимского Храма во Святое Святых — являет для нас не только образ всей жизни Пречистой Девы. Это не только образ Ее приобщения крестному пути Ее Божественного Сына и восхождения в то Святое Святых, которое есть Ее Пресвятое Успение и торжество Второго Пришествия Господня. Это также образ восхождения всей Церкви, каждого из нас к своему Богу, как сказано: «Приведутся девы вслед Ея, искренние Ея приведутся» (Пс. 44, 15). И потому этот праздник — Введение во Храм — праздник великой надежды.

Надежда — христианская добродетель, в которой все мы сегодня особенно нуждаемся. Мы знаем, что в течение истории Церкви были моменты отчаяния, будь то из-за внешней враждебности к ней со стороны мира, будь то вследствие внутренних кризисов. В эти моменты Церковь должна прибегать к духовным источникам и обновлять свои силы. Очень важно для нас во времена испытаний видение всего пути Церкви, обращение к уже пройденным ею этапам. Столь полезным оказывается не оглядываться назад, но знакомиться с историей, знание которой дает мудрость. Сама история — источник надежды. Ибо беспощадно обнажая глубины поражения в прошлом, она учит заранее доверию Господину истории, Который дал пример приснопамятного поражения, положив его в основание существования Церкви и нашего воскресения. Этим событием измеряются все, и каждое отдельное событие в Церкви.

Всегда необходима трезвая оценка того, что здесь и сейчас, по сравнению с тем, что происходит в целом в мире — на других континентах и в других культурах и эпохах. Но сколько бы мы ни повторяли старую мрачную шутку по поводу конца света в отдельно взятой стране, сколько бы ни удалялись от российских потрясений минувшего века в 1917-м и 1993 году, чтобы увидеть их на расстоянии, все очевиднее будет становиться, что нынешнее противостояние Америки и Запада России имеют значение, которое можно без всякого преувеличения сравнить с катастрофами тех лет. Это противостояние — их продолжение, только на новой, более разрушительной глубине. Оно глобально, но не только из-за того особого места, которое занимает православная Россия в судьбах мира, а из-за того страшного, почти всемирного одобрения беззакония (так же было и в 1917-м, и в 1993 году), о котором апостол Павел в Послании к Римлянам говорит как о последнем пределе испытания долготерпения Божия. «Нашествие языков» на Россию через Украину есть прямое следствие того, что произошло тогда.

Отчего стряслась катастрофа 1917 года и 90-х годов? Оттого что вначале разрушено было Святое Святых, а потом, естественно, не осталось ничего святого. Нравственное разложение общества привело тогда к крушению России и подчинению народа безбожной власти. Кровавые события октября 1917-го и октября 1993 года и беды нашего народа, последовавшие за этим, — еще одно страшное, как Чернобыль, может быть, последнее предупреждение: если не покаетесь, все так же погибнете.

Многие говорят, что с началом специальной военной операции на Украине появилась надежда на исцеление нашего общества от метастазов 1917 года и 90-х годов и очищение от всесильной «пятой колонны», не оставляющей «радужной» для нее мечты о гей-параде на Красной площади в сопровождении танков НАТО в день победы постхристианского Запада и Америки над Россией и православием. Но сегодняшний праздник надежды напоминает нам, что самая прекрасная надежда может быть иллюзорной. Где нам взять неложную надежду, которая питается истинной жизнью? Пресвятая Богородица открывает нам, что это дается прежде всего в заповедях Божиих и в Божием храме. Мы радуемся, что вокруг недавно подписанного президентом Указа о сохранении в нашей стране традиционных ценностей собираются патриотические силы, однако для нас, христиан, должно быть ясно, что никто и ничто не спасет мир от ужасов, грядущих на вселенную, если не будет покаяния. «Ибо приблизилось Царство Небесное». И «человек беззакония» на пороге.

Всегда существует опасность превратить учение Церкви в идеологию, в особенности там, где это касается общественно-политических явлений — то есть в теорию и практику, определяемую чисто человеческими взглядами. Пока не будет покаяния, которое означает изменение ума, иное видение жизни, духовное видение, видение главного, самой сути, — ничего по-настоящему не изменится. Мы призваны увидеть подлинный смысл происходящего. Это означает, что наша жизнь должна быть не просто утверждением принципов добра и правды, а выражением любви Церкви Бога, явившегося плотию. Церкви, воплощающейся в каждодневных испытаниях, чтобы освещать их светом евангельским изнутри. Для того мы и приходим в Храм, чтобы открылся нам этот свет, это Святое Святых, жизнь вечная, без которой все на свете — только распад, иногда медленный, иногда очень быстрый.

Но мы должны на самом деле войти в Храм для восхождения во Святое Святых. Прорваться, пробиться к Храму любой ценой, ценой жизни и смерти своей, не веря от радости, что это возможно, что это нам дано, что это действительно существует и что это — единственное, что существует, чтобы жизнь не погасла ни в нас, ни в мире. Не для сладостных, вдохновенных переживаний этот свет так незаслуженно вдруг блистает нам, а для того, чтобы мы прежде всего увидели всё в истинном свете, так, как на самом деле есть — этот ужас, который совершается в мире, и начинает уже проникать в Церковь.

В девяностых годах прошлого века у нас начали открываться новые храмы, в то время как в Америке и на Западе, где не было большевистской революции, христианские храмы все чаще стали отдавать под ночные клубы и рестораны, потому что воскресный день из дня благодарения и молитвы становился для большинства днем отдыха и развлечений. Но свобода Церкви в нашей стране в девяностые годы была только на поверхности жизни, а на глубине начинала разгораться, как в Америке и на Западе, — небывалая еще война против Церкви, против Бога и против человека. Грех объявлялся как утверждение личности человеческой, а не как попрание ее. Сегодня все видят, что эта духовная война вырвалась наружу, соединяясь с войной на земле, и сметает все. Мы должны увидеть, что наши храмы, никогда не закрывавшиеся или только что отреставрированные, держатся только чудом. Что не такие они были, и не столько их было накануне той великой беды, когда рассыпал все Господь, потому что не было востребовано чудо, сокрытое в храмах, миллионами рассеянно входящих в них.

Но пока не отнято у нас это за наши грехи, будем приходить сюда, и не только в воскресные дни, праздники и кануны их — как грозно предупреждает древняя заповедь, подобная заповедям «не убивай», «не воруй», «не блуди». «Тайна беззакония» раскрывается в поругании «тайны благочестия» — в отвержении Божиих заповедей человечеством и разорении храма. Это последняя черта — дальше гибель, распад на глазах. Как апостолы, услышав весть Воскресения, со всех ног бежали ко Гробу Господню, так душа нормального человека устремляется ко святому храму Его.

Будем в этом мире отчаяния исполняться надеждой, которая превосходит возможности естества и питается благодатью, неотделимой от добродетелей веры и любви. Где нет веры и любви, где неверие и ненависть, там не может быть надежды. Церковь же совершает свое восхождение от силы в силу, от славы к славе по стопам Божией Матери в немощи и бесславии, многими скорбями, которыми прежде всего и необманнее всего подается надежда, ибо источник ее — Сам Бог.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России

Источник